fbpx

Красота в глазах смотрящего

ДВЕ СТУПЕНИ К ПРЕКРАСНОМУ

Основы нашего  понимания прекрасного,  эстетики и морали восходят из глубин подсознания и,  контактируя с сознанием в процессе мышления, переходят в осмысленные образы и чувства. …  Остается сказать, что все чаще чувство прекрасного, эстетическое удовольствие и хороший вкус – все это освоенный подсознанием  опыт  жизни  миллиардов предыдущих   поколений,  направленный  к  выбору  наиболее  совершенно устроенного,  универсального,  выгодного для борьбы за существование и продолжение рода.  В этом сущность красоты,  прежде всего человеческой или животной,  так как она для меня,  биолога, легче расшифровывается, чем совершенство линий волны, пропорций здания или гармонии звуков.

Надо понять,  что я  говорю  о  красоте,  не  касаясь  того,  что называется  в  разных случаях очарованием,  обаятельностью,  “шармом”, того,  что может быть (и чаще бывает) сколько угодно у некрасивых. Это хорошая   душа,  добрая  и  здоровая  психика,  просвечивающая  сквозь некрасивое лицо. Но здесь речь не об этом, а о подлинной анатомической красоте.  Фальшивый же термин “красивость”, как всякая полуправда, еще более лжив, чем прямая ложь. …

     …  Я  думаю,  что  главные  устои  наших ощущений  прекрасного  находятся  в  области  подсознательной памяти и порождены  не  каким-то  сверхъестественным  наитием,   а   совершенно реальным,  громадной длительности,  опытом бесчисленных поколений. Что касается Фрейда, то тут недоразумение.

     Фрейд и его последователи оперировали с тем же материалом,  что и я,  то есть с психической деятельностью человека.  Но  путь  Фрейда  – спустившись в глубины психики,  показать животные,  примитивные мотивы наших поступков.  Фрейдовское сведение основ  психики  к  четырем-пяти главным  эмоциям  есть  примитивнейшее искажение действительности.  Им отброшена вся сложнейшая  связь  наследственной  информации  и  совсем упущено    могучее   влияние   социальных   инстинктов,   закрепленное миллионолетним отбором.  Наряду с заботой о потомстве оно  заложило  в нашей психике крепкие основы самопожертвования, нежности и альтруизма, парализующие темные глубины звериного себялюбия.  Почему Фрейд  и  его последователи  забыли  о  том,  что  человек уже в диком существовании подвергался естественному отбору на социальность? Ведь больше выживали те  сообщества,  члены  которых  крепче  стояли  друг  за друга,  были способны  к   взаимопомощи.   Фрейдисты   потеряли   всю   фактическую предысторию  человека  и  остались,  точно  с  трубами на пожарище,  с несколькими   элементарными   инстинктами,   относящимися   скорее   к безмозглому  моллюску,  чем к подлинной психологии мыслящего существа. …

     … Но  неужели  понятие   красоты,   особенно   красоты   человека,   его великолепного  тела,  это  только  всосанное  с молоком матери чувство какой-то правильности устройства пригодности для продолжения рода? …

… Скажите еще,  что  оскорбительно  быть  человеком,  потому  что имеются кишки,  а с ними известные необходимые отправления и надо есть каждый день…

… В начале нашего века среди ученых было модно упрекать человека в несовершенстве, а природу, его создавшую,  –  в  глупости.  Даже,  например,  Гельмгольц,  изучая человеческий глаз,  восклицал:  “Какой плохой оптик господь бог!  Я бы построил глаз куда лучше!” Увы, великий ученый сказал нелепость только из-за формального образа мышления. С диалектикой природы Гельмгольц не был знаком даже отдаленно, иначе он сумел бы понять, что глаз, отвечая нескольким   назначениям,   частью   совершенно  противоположным,  как чувствительность к свету и резкость зрения,  отличается  замечательным равновесием  этих противоположностей.  У нас,  прошедших столь большой путь после Гельмгольца,  нет еще приборов,  чувствующих всего  два-три кванта  света,  как  глаз.  А  его  оптическое  несовершенство чудесно исправлено в самом  мозгу,  опытом  зрения.  Итак,  организм  человека построен  очень  сложно и великолепно,  но он – создание материального мира,  построенного двойственно, диалектически. Организм и сам состоит из  множества  противоречий,  преодоленных  колоссально  долгим  путем развития.  У организма нет  никаких  возможностей  выхода  за  пределы материального,   поэтому   все   наши   чувства,   понятия,  инстинкты представляют собой реакцию  на  вполне  материальные  вещи.  Так  и  с чувством  красоты:  это отражение очень реального и важного,  если оно закрепилось в наследственной, подсознательной памяти поколений и стало одним  из  устоев  нашего мироощущения – никак иначе,  ничего другого, иначе мы снова  опустимся  в  стоячую  воду  идеализма.  Вся  эволюция животного  мира  –  это  миллионы лет накопления зернышко за зернышком целесообразности,  то  есть  красоты.  А   если   так,   то   основные закономерности   чувства   прекрасного   должны  поддаваться  научному исследованию. Прежде это было невозможно, теперь время пришло!…

 …  Зачем  познавать  законы природы,  мир  вокруг  себя…  Но  скажу  другое:  разве  вам, художникам,  не интересны и не важны причины,  по которым одну вещь мы считаем прекрасной,  а другую – нет? Разве вам не нужно понять, что же такое критерий красоты,  хорошего вкуса,  на чем основано эстетическое удовольствие?  Разве вам  не  хочется  знать  все  это  именно,  чтобы избежать  посредственности,  личных ошибок,  чтобы лучше вооружиться в борьбе за новые,  высшие ступени искусства?..  Разве для  вас  строгая закономерность   форм   прекрасного   кажется   узами,  а  не  ключом, открывающим путь к бездонному разнообразию творений природы?  …